 На минувшей неделе интернет-журнал Slate опубликовал ряд захватывающих статей Тимоти Ноя (Timothy Noah). В них подробно описан быстрый крах среднего класса — социальной группы, более всего воплощавшей собой американское чувство собственной исключительности (дома на одну семью, подстриженные газоны, внедорожники, открытые внутренние дворы). Популярность американского телевидения и кино привела к тому, что особенности, привычки, манера выражаться и вкус американского среднего класса (или, во всяком случае, симулякров, производимых Голливудом) стали известны всему миру и превратились в стандартное представление обо всем американском. Конечно, на самом деле жизнь в Америке будет поразнообразней, чем ряды одинаковых залитых солнцем идиллических пригородных лужаек, которые мы видим во всех фильмах про подростков («Джуно», «Superперцы», «Под кайфом и в смятении»), но не зря ведь персонажи голливудских фильмов всегда живут в непритязательных домиках в безымянных переулках: ведь именно так живут «нормальные» люди в Америке.
Любому внимательному человеку давно стало ясно, что уровень неравенства доходов в Америке растет, причем быстро. Несмотря на все радостные высказывания, делавшиеся всеми — от республиканцев при Рейгане и Буше до демократов при Клинтоне, — если не считать представителей элиты, то реальная средняя зарплата перестала расти еще в середине 1970-х. Статья Ноя, однако, ценна тем, что с медицинской безжалостностью разоблачает весь ужас ситуации. С неравенством доходов в Америке стало не просто хуже — у нас с этим хуже, чем в Гайане, Никарагуа, Венесуэле и России (про которую так любят говорить, что там зажравшиеся олигархи правят нищими плебеями), причем сообщают об этом такие организации, как Всемирный банк и Центральное разведывательное управление.
По уровню неравенства доходов ближе к Америке стоят, например, Уругвай, Ямайка, Аргентина и Филиппины. Как пишет Ной, эти страны стали едва ли не карикатурным воплощением вопиющей несправедливости, потому что там бедные (буквально) воюют за то, чтобы не умереть с голоду, а богачи весело резвятся за высокими стенами своих вилл.
Но практически не приходится рассчитывать, что статьи Ноя, которые я считаю одним из самых необыкновенных, публиковавшихся в крупных изданиях, окажут хоть какое-то воздействие на ход политических дебатов, тем менее — на действия наших стратегов. Бросается в глаза практически полное отсутствие в американском политическом дискурсе понятия «класс». В плане наблюдаемой социальной мобильности Америка отстает от всех промышленно развитых стран, кроме Италии (но обогнать Италию в чем бы то ни было — это не достижение, если, конечно, речь не идет о футболе) и славной застывшей аристократичной Великобритании. С точки зрения воображаемой социальной мобильности, однако, в мире сказок Хорейшо Элджера (Horatio Alger) и банальных сюжетов о пришедших к успеху трудолюбивых иммигрантах — с Америкой никто просто не выдерживает конкуренции. По данным опроса, проведенного в 1999–2001 гг., более 70 процентов американцев согласно, что «труд вознаграждается», тогда как в ряде богатых европейских и азиатских стран так считает лишь менее 40 процентов граждан. Конечно, опросы не всегда свидетельствуют о реальном положении дел, но явно можно предположить, что такой большой разрыв между представлениями американцев и европейцев о доходной мобильности в их странах говорит что-то очень важное о том, как в их обществах принято относиться к вопросам экономических возможностей.
Учитывая, что происходящее должно стать огромным вызовом, брошенным связности политической системы США, в условиях демократии можно было бы предположить, что экономическая политика, при которой 80 процентов благ экономического роста досталисть 1 проценту населения (а в США в период с 1980-го по 2005-й год именно это и происходило), продержалась бы только до ближайших выборов, но даже самые слабые и неуверенные попытки применить классовый подход к политике грубо и огульно отвергались. Опошленный прикол Джона Эдвардса (John Edwards) про «две Америки» на праймерис в Демократической партии 2004-го года был последней серьезной попыткой построить кампанию на классовой основе, и его громкий провал, конечно, убедил всех классовых борцов пересмотреть свои намерения.
Не то чтобы этот дешевый популизм не приводил к успеху. Как неоднократно (и очень точно) отмечал мой коллега по «ИноСМИ» Дэниэл Ларисон (Daniel Larison), «популисты»-республиканцы вроде, например, Сары Пэйлин, когда не занимаются никому не нужными и выдуманными побочными сюжетами вроде мечети на месте теракта 11 сентября, совершенно откровенно пытаются воспользоваться негативными чувствами определенной части электората, основанными на классовом и экономическом факторах. Однако эти попытки напоминают фарс, потому что именно та стратегия, которую предлагают эти так называемые «популисты», и усугубляет неравенство: налоговые послабления (то есть субсидии) для нефтяных компаний, отмена налога на наследуемую недвижимость, уничтожение налогов на прирост капитала никоим образом не помогут семьям, угодившим в трещину, которая расколола экономику Америки прямо посередине; эта стратегия обслуживает только олигархов, она изначально для этого предназначена. А реальные обещания избирателям, основанные на их экономических интересах? Никогда. В Америке этим просто не занимаются, такое бывает только в деградировавшей Европе.
Итак, все названные мною выше тенденции резко усугубляют неравенство доходов и стагнацию социальной мобильности, и их совершенно невозможно удержать в долгосрочном периоде, так что они неизбежно подойдут к концу. Впрочем, Америка, как всегда со всем важным, не анализирует свои экономические проблемы и не вырабатывает внятных планов по их смягчению. Закат среднего класса продолжается, а Америка, как наивный клиент телевизионного проповедника, думает, что если как следует помолиться, то все пройдет, если вообще есть чему проходить.
Было время, когда мой отец был молод, а благостное расположение духа и бесконечная самоуверенность Америки были полностью оправданными. Америка не просто считала себя самой богатой, сильной и равноправной страной в мире — это подтверждалось цифрами. Но вместо того, чтобы научиться ревностно хранить этот статус, вместо того, чтобы понять, что не бывает долговечного успеха, Америка ощутила головокружение от успеха и, подобно алкоголику, пьянела все больше и больше от мифа о собственном величии. Когда-нибудь Америка придет в себя и, как пьяница, поймет, что весь удобный обман, все заблуждения, казавшиеся такими настоящими, рассеялись, а реальный мир без пьяной эйфории — гораздо мрачнее, хуже, злее и беднее. Когда это случится — не зевайте! Потому что гибель иллюзий — вещь сама по себе крайне опасная. Об этом пишет "ИноСМИ".
|
